Даниил Страхов. Характер стойкий, нордический
"Я стараюсь относиться к работе просто и терпеть не могу разговоры про служенье муз, но есть какие-то вещи, которые не должны продаваться." ДСОн сыграл в самой громкой телепремьере этого сезона сериале "Исаев" - и тем самым обрек себя на бесконечные сравнения с кумиром эпохи. В другом актере заговорило бы тщеславие, но Страхов далек от него и считает, что ему еще очень рано говорить о своем творчестве всерьез.
Даниил Страхов так хорош собой, что легко вписывается в образ актера-нарцисса, талантливого, но чересчур увлеченного самолюбованием. Встреча с ним заставляет в корне поменять такое мнение - в этом синеглазом брюнете, красавце-мужчине заключен философ, строгий, самокритичный, постоянно сомневающийся в себе человек. И становится понятно, почему он не мелькает на экране так часто, как мог бы.
Страхов стал широко известен зрителю после роли в сериале "Бедная Настя". У женской части аудитории актер вызвал самые восторженные чувства - после такого успеха он мог бы почивать на лаврах героя-любовника. Однако для этого амплуа он оказался слишком глубок и вообще слишком сложен для любого клише. Его новая киноработа - в сериале "Исаев" на канале "Россия" - стала, безусловно, событием нынешнего телесезона. Даниилу досталась не просто сложная роль, он принял настоящий вызов, сыграть молодого Вячеслава Тихонова, не просто любимого, а знакового актера для нашего кино. С ролью он справился блестяще, но любой внимательный зритель заметит, что Страхов, при всем безусловном внешнем сходстве, вовсе не стремится подражать Тихонову, он остается самим собой. Постоянство, основательность, глубина - в этом его актерская, да и человеческая сила. Возможно, поэтому ему удается избегать пестрой светской жизни публичного человека, но оставаться популярным, счастливо жить в браке уже более десяти лет и нравиться женщинам.
Впрочем, сложно представить, как он может не нравиться: и дело даже не в синих глазах - есть в нем какая-то подкупающая цельность.
- Даниил, позвольте вам сказать, что в жизни вы симпатичнее, чем на экране..
- Для меня это комплимент, на который непонятно, как реагировать. Иногда говорят наоборот, и я даже не знаю, что лучше. Для актера ведь внешность - не главное. Не главное в журнале сняться, покрасоваться и уйти...
- Но это стало уже частью профессии публичного человека.
- Я стараюсь этому противостоять. Конечно, артист реагирует на все, что происходит с современной культурой. И сейчас, увы, профессия актера нивелируется, превращаясь в среднестатистическую шоуменскую функцию. Артисты начинают вести концерты, корпоративы, смешить народ, выступать
- Нет сожалений, что вы служите актером не в былое время? Когда актер оставался актером, а кино было большим искусством?
- Если я родился в это время, значит это моя судьба. Судьба жить и работать, когда речь идет не о фильмах, а о продуктах, которые должны продаваться. Другое дело - как в этом времени дальше существовать. Я стараюсь относиться к работе просто и терпеть не могу разговоры про служенье муз, но есть какие-то вещи, которые не должны продаваться. Мне непонятно, как актеры участвуют в этой бесконечной исповедальне, распахивая себя не в ролях, а на страницах газет, рассказывают про то, как они едят и пьют, кого любят и сколько у них комнат в квартире. А по другую сторону экрана - люди, которые тебя уже знают как облупленного, потому что ты каждый день у них в ящике: то рассмешил, то на коньках проехался, то свой дом показал. (Неожиданно умолкает и улыбается.) Что-то я такой прямо хороший получаюсь, такой правильный - аж самому тошно! А что со мной будет через несколько лет? Как я сам буду бегать и прыгать, чтобы меня не забыли? Это большой вопрос.
- Вы однажды сказали, что перестали осматривать свои работы. "Исаева" тоже не смотрите?
- Были такие роли, когда я уже в процессе съемок понимал, что дело не клеится, их я не смотрю, они меня огорчают. А так смотрю все, особенно - как в случае с "Исаевым", - если трачу на это два года жизни. Но пока не увижу весь фильм, не буду делать выводов. Я посмотрел половину, и мне уже понятно, что это кино. В этом я убежден
- Правда, что вы специально поправились для роли Исаева?
- На сметане и пиве я не сидел, но ходил в спортзал и, поскольку делал это в течение нескольких месяцев, к началу съемочного периода набрал килограммов 10. Мне кажется, это было правильно - если вы посмотрите на Вячеслава Тихонова, он тоже не герой-неврастеник. Но сейчас я снова похудел, потому что мои театральные роли требуют легкости, актерской подвижности - нужно было эту лишюю десятку убрать.
- "Исаева" сейчас и хвалят много, и ругают достаточно. Вас задевает критика?
- Я стараюсь быть готовым к ней, я понимаю, что "Исаев" - это тема для дискуссий. Другое дело - качество критики не всегда радует.
- Как-то вы говорили, что съемки в "Исаеве" вас избаловали. Чем?
- В течение целого года съемочного периода я мог позволить себе не сниматься нигде параллельно. Это настраивает тебя на то качество работы, которое почти никто себе не может позволить. Потому что сейчас таких проектов - долгоиграющих, высокобюджетных и интересных - по пальцам пересчитать. И это был кайф погружения в материал. Тем более партнеры-то были какие! Мне скучать не приходилось. Я каждый день приходил на площадку и встречал Бориса Каморзина, Владимира Ильина, Сергея Маковецкого, Ксению Раппопорт, Виктора Ламберга... Десятки достойнейших актеров. Чего желать большего? А потом это все закончилось. И, конечно же, началась ломка.
- И вам помог выйти из нее театр? Вы сейчас много репетируете.
- Да. У меня сразу несколько ролей в театре. Одна - роль Фрэнка в пьесе "Почтальон всегда звонит дважды..." по Джеймсу Кейну. Другая - в пьесе "Вокзал на троих". Она была первой после "Исаева". Это такая чистая комедия с острохарактерными партнерами Олесей Железняк и Сергее Серовым. Сложность моей роли в том, что приходится существовать на сцене одновременно в комедийном и драматическом ключе. А еще 28 ноября состоится премьера спектакля "Варшавская мелодия" в Театре на Малой Бронной, где моя партнерша - Юлия Пересильд, очень сильная актриса.
- Вы как-то пробовали играть вместе с вашей женой Марией Леоновой, после чего решили, что лучше не работать вместе.
- Есть редкие примеры, когда творческий союз партнеров по жизни дает хороший результат в работе. Например, актриса-продюсер или актриса-режиссер. Здесь все понятнее, здесь роли по нотам разведены, а когда артист-артист - до какофонии очень близко. И мне показалось, что нам с Машей лучше вместе не играть.
- В кино у вас есть сейчас хорошие предложения, или кризис дает о себе знать?
- Я не знаю, что там с кризисом, стараюсь не обращать на это внимания. А предложений в кино мало, я же никак не могу повлиять на то, чтобы меня звали. Сейчас много работы в театре, я этим доволен, тем более после "Исаева" театр - совсем не лишнее. Для того чтобы двигаться в профессии, возвращение в театр необходимо.
- Вы, видимо, не из тех людей, которые умеют устраиваться, водить дружбу, использовать каналы.
- Да, у меня просто не получится! Люди это делают как-то со вкусом, органично. А я в этом смысле кривенький, корявенький, я не слишком в ладу с окружающим миром, пытаюсь потихоньку найти свою гармонию. Мне изображать из себя тусовщика и рубаху-парня - бессмысленное занятие, никто не поверит!
- Кривенький, корявенький, пытаетесь найти гармонию... И такое при этом гармоничное лицо.
- Представляете, если бы и внутри было все так гармонично? Получилось бы масло масляное. Тогда я, наверное, и занятие себе выбрал бы другое. Все-таки актерская профессия предполагает какую-то внутреннюю неустроенность.
- Это скорее мужской взгляд на профессию. Женщины все-таки в нее приходят из желания играть и нравиться. А мужчины из необходимости разрешать внутренние конфликты.
- Вы все правильно сказали.
- Вы кажетесь очень серьезным человеком.
- Лучше показаться чересчур серьезным, чем рассказывать вам про то, как я живу, кого люблю, с кем дружу и где хожу.
- А знать было бы интересно!
- Я действительно не хочу про частную жизнь ничего говорить. Стоит что-то сказать, как на ней сразу все моментально отражается. И отражается негативно.
- Думаете, у вас есть недоброжелатели?
- Думаю, да. И среди коллег, и среди зрителей, и среди журналистов. И это нормально. А уж в связи с "Исаевым" их появится еще больше. Будут говорить, что я замахнулся на "наше все".
- А вы вообще легкий в общении человек?
- Нет. Я тяжелый в общении человек, поэтому редко с кем общаюсь. Иногда я беру себя в руки, чтобы с кем-то легко пообщаться, но надолго меня не хватает. Наверное, даже близким со мной непросто. Не думаю, что и для них общение со мной огромное удовольствие. (Улыбается.)
- Какая черта характера вам больше всего мешает в работе?
- Неуверенность в себе. В своих силах, в своих возможностях, в том, что ты находишься на своем месте, в том, что ты справишься.
- Неужели ничего не меняется - со временем, с опытом, с успехом, наконец?
- Очень мало что меняется. Приходит профессионализм, который помогает справляться с волнением. Но уровень моих претензий к себе и к работе над ошибками растет. Но, наверное, это не так уж и плохо. Ведь когда ты полностью уверен в себе, ты останавливаешься и при жизни покрываешься бронзой.
- Даниил, вам 33. Вы чувствуете пресловутую магию возраста?
- Да, я думаю, есть какой-то невидимый рубеж, по достижении которого человек крутит назад кинопленку своей жизни а старается понять, пан он или пропал. "33" - магическое число, которое заставляет внимательнее посмотреть внутрь себя.
- И понять что-то важное?
- Много чего... Например, то, что люди делятся на две условные категории - тех, кто получает от жизни удовольствие, и тех, кто мучается.
- И к какой относитесь вы?
- Я стараюсь получать удовольствие. И тем не менее мучаюсь.