Андрей Кончаловский: "Глянец" - мой лучший фильм".

МН: Андрей Сергеевич, как вы сами относитесь к своей картине?

Кончаловский: Я считаю, что "Глянец" - мой лучший фильм. Я считаю так по двум причинам: во-первых, "Глянец" - это наиболее точная метафора сегодняшней России. Меня давно занимает проблема будущего России после развала социализма, и, думаю, мне удалось найти ёмкую форму для выражения этого процесса.

Как написал кинокритик Юрий Гладильщиков в журнале "Русский News Week", "Кончаловский высказал на киноэкране то, что утверждал в публицистических речах еще в конце 80-х, будучи, как ни печально признать, пророчески прав... Он оказался единственным в том смысле, что скептически оценил шансы СССР - России стать высокоразвитой западной страной". Мне дорого это замечание, значит, метафора "Глянца" удалась: в сегодняшнем российском обществе разрыв между богатыми и бедными вырос в десятки раз, но и "внизу", и там, "наверху" среди миллионеров, осталось то же хамство и отсутствие всякого уважения к личности, и главное - деньги не сделали людей лучше. В 60-е годы Феллини потряс меня своей "Сладкой жизнью", показавшей весь разрез итальянского общества, и мне захотелось попробовать этот прием.

Вторая причина моего убеждения, что этот фильм один из моих лучших: я был по-настоящему - немыслимо - свободен как художник! Я совсем не был озабочен правильным изложением сюжета. С этой точки зрения фильм кажется неровным. Но я снимал, не заботясь об этом, а свободно ломал каноны повествований, согласно которым все линии и характеры должны быть доведены до конца, и у зрителей не возникнет вопросов.

МН: А что вы думаете о многочисленных критических рецензиях и откликах на ваш фильм?

Кончаловский: Очень часто критики заявляют: как может быть, что Кончаловский после высоко духовных картин типа "Истории Аси Клячиной" и других "скатился", мол, до "Глянца". Да, "История Аси Клячиной" была сделана о высоко одухотворенных людях того времени, о колхозниках. Эти люди были по-настоящему святыми: они были освобождены даже от представления о деньгах, рынке, капитале и прочих прелестях развитого общества. "История Аси Клячиной" рассказывала о людях, но не рассказывала, как был уродлив советский строй - об этом Солженицын написал, и лучше не напишешь! Сейчас герои "Аси" почти все ушли, пришло другое поколение, которое я показал еще в "Курочке Рябе". Это поколение набрало силу. Именно на это поколение навалился соблазн капитализма, соблазн "собственности". Именно на это поколение навалилась и кока-кола, и глянец, и порносайты, и культ успеха и богатства - любой ценой. Картина "Глянец" о другом, новом состоянии России. Если наши критики не увидели этого, не страшно: современная критика в России - плачевное зрелище. Большинству из критиков около 30 лет, и их интеллектуальное развитие пришлось на 90-е годы прошлого века, когда в Россию хлынул поток второсортного американского кино.

Конечно, есть радующие исключения, но в своей массе кинокритик превратился в не очень эрудированного кинообозревателя - это "дикарь с букварем". В "букваре" есть и такие имена: Тарковский, Бергман, Антониони, фильмы которых современный критик или не видел, или они кажутся ему скучными, вызывают зевоту, но сознаться страшно. В "букваре" для него есть более актуальные имена гениев, которые у всех на слуху: Коэльо, Бедбеггер, Вон Карвай, Дэвид Линч, Франсуа Озон, Ларс фон Триер, Тарантино, братья Коэны. Поскольку это зарубежные гении, нашему критику в голову не придет критиковать, скажем, Линча за запутанность сценария.

МН: Но "Глянец" как раз и критикуют за растрепанный, небрежный сценарий.

Кончаловский: Да, я читал отзывы, говорящие о растерянности зрителя и о злорадстве критиков. К сожалению, у современного российского зрителя, как и у критика, мозги "промыты" Голливудом, фильмы которого - талантливые или бездарные сказки. Эти фильмы не отражают реального состояния общества. Увидеть социальную драму или сатиру о состоянии американского общества невозможно, кроме документалистики Майкла Мура.

Голливуд добился своего: он воспитал в России свое поколение зрителей, которое понимает только сказки, будь то "Гарри Поттер", или "Ультиматум Борна", "Крепкий орешек" или "Звездная пыль", - все это к действительности не имеет никакого отношения. Разные жанры - драма, боевик, фэнтези, но это сказки, рассказанные ясным языком, где понятно, кто плохой, кто хороший, сказки эти всегда обещают счастливый конец. У Беранже есть такие строки, в русском переводе они звучат так: "Если к правде святой мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой..." Голливуд занял место того самого "безумца", который навеял на все человечество "сон золотой".

Но жизнь не такова. Она сложна и противоречива. Часто не знаешь, кто плохой и как всё закончится... В жизни иногда жалко негодяя, и бывает так, что "правильный" человек просто омерзителен... Я сделал фильм, скорее, исходя из неожиданности и противоречивости самой жизни.

Меня порадовало, что многие зрители говорят, что фильм производит тяжелое впечатление, что после него хочется "напиться и помыться". Значит, фильм попал в точку. А как может быть иначе, когда моя героиня, которую я люблю, погибает в итоге нравственно. Вы думаете, мне легко было приводить ее к такому концу? Или актрисе Юлии Высоцкой легко было ползать на карачках, с задранным подолом, играя самую драматическую сцену. Попробуйте-ка вы! Всё это угнетающе, но картина и должна вызывать это угнетающее впечатление, потому что она не оставляет надежд. Да, горько. Но ведь и жизнь в России нелегка, и то, что я героине не оставляю надежд, говорит только о том, что, если и вы по этому пути идете к страстно желаемой вами "глянцевой жизни", надежд у вас нет. Большинство этих девушек в Сан-Тропе и Куршевеле уже мертвы, они просто еще этого не знают... Я на днях прочитал на сайте "Рифма.ру" стихотворение поэта Дмитрия Рудакова, замечу, написанное почти два года назад:

Baby моя, разреши пригласить Вас на танец,

Я тут проездом из Монте-Карло в Урюпинск.

Видишь ли, darling, сегодня главенствует глянец,

Сейчас не продашься, так в завтра тебя не допустят.

Этот гламур, mon ami, твою мать, очевиден,

Старости нет, а уж смерть - просто пошлая сказка.

Тот, кто приходит сейчас, никогда не изыдет,

Глянец, mein herz, это наша посмертная маска...

Я тоже люблю баловать зрителей сказками, я в данный момент снимаю поэтическую сказку про Щелкунчика. Но "Глянец" - это страшная реальность, и мне хотелось разбудить зрителя, чтобы он задумался об окружающей его жизни, а не о моей картине.

МН: В таком случае, как вы воспринимаете зрительскую реакцию на фильм?

Кончаловский: Я могу сказать так: есть люди, которым понравилось, но они ничего не поняли - "прикольно". Есть зрители, которые всё поняли, картина им понравилась. А есть зрители, которым картина активно не понравилась, потому что она вызывает ощущение протеста. Это неплохо. Знаете, раньше казнили гонца, который принес плохую весть. Считайте, что я такой гонец. И я принес весть, что не всё будет "окей", что все-таки "всё будет кока-кола", а значит, скверно. Это плохая весть. Но правда всегда неудобна. И за то, что я всегда говорю то, что думаю, меня и не любят, а уж за эту картину - тем более. Дорогие вы мои! Достаточно выйти на улицу, чтобы понять, что всё так и есть, как в фильме, а может, и хуже.

МН: Вы предполагали такой возмущенный шум вокруг своей картины?

Кончаловский: Я был к этому готов. Так было и после "Дома дураков", просто меньше было тех, кто посмотрел тот фильм. То же произошло и с "Курочкой Рябой". Когда я снимаю про Америку или Древнюю Грецию, то в России фильм смотрят с удовольствием, но та жизнь зрителей не касается, как только я делаю фильм о России - взрыв! И это хорошо, я предпочитаю, чтобы ругали и спорили, чем просто забыли. Не сомневаюсь, что "Глянец" не забудут и будут вспоминать - либо с любовью, либо с ненавистью. Эта ненависть может быть полезной. Я только что в блогах прочитал: "Вчера ходила на фильм Кончаловского "Глянец". Он мне совсем не понравился. Потом дома почитала статьи о фильме. Очень много отрицательных рецензий. Мне после просмотра даже расхотелось покупать журналы. Хотя я каждый месяц покупаю почти все женские журналы... Сколько я денег на это трачу! Может, благодаря "Глянцу" я наконец-то вылечилась? Спасибо Кончаловскому!!!"

Вот что я могу сказать всем зрителям: вам хочется небанальных сюжетов? Смотрите "Властелин Колец". Вам хочется небанальных характеров? Захлебывайтесь от "Гарри Поттера". А на этот фильм вы идете, чтобы испытать шок, получить по м... извините, по лицу. Или, в крайнем случае, посмотреть на его отражение в моем "зеркале". Так что "нечего на зеркало пенять..."

Что же касается критиков, то я им в принципе сочувствую. Они могут написать статью блистательную или бездарную, проплаченную или искреннюю, и она будет напечатана в газете, но на следующий день уже надо писать новую статью, а вчерашнюю газету, как говаривал умный человек, раскроют "после обеда", понятное дело, для чего. Фильм же, любой, останется, хотя бы для кого-то, как ощущение восторга или отвращения и останутся мысли, разбуженные этими эмоциями. Поэтому, по выражению моего любимого Пелевина, критикам не остается ничего, как "скрежетать зубами и кидаться калом со дна своих ям". Впрочем, справедливости ради могу успокоить критиков: не расстраивайтесь, я убежден - и те мои картины, которые вызывают раздражение, и те, которые уже "причислены" к классике, в наш век - погони за новизной и «помойки» Интернета - будут забыты, так же как будут забыты критические статьи.

И потому хочу посоветовать моим друзьям и недругам - радуйтесь жизни, пока есть здоровье, спорьте, надейтесь, боритесь, но помните о смерти, ибо никто не избежит ее.