Джейсон Борн против Джеймса Бонда. Новые киногерои ревнуют к старым

Прибывшие на лондонскую премьеру "Ультиматума Борна" актер Мэтт Дэймон и режиссер Пол Гринграсс в унисон раскритиковали старого доброго Джеймса Бонда. Он, де, старый, к девушкам относится потребительски и слишком много уделяет внимания костюмам. Джейсон Борн же - персонаж совестливый, серьезный и вообще актуальный.

Нетрудно заметить, что инициалы Борна совпадают с инициалами Бонда. Роберт Ладлэм, автор серии триллеров о работающем под глубоким прикрытием суперагенте ЦРУ, сделал это сознательно: его персонаж - дальний американский родственник британскому агенту 007.

Мэтт Дэймон ошибается, полагая, что Бонд - порождение 1960-х. Эпигонам следовало бы знать историю прототипов получше. Герой Флеминга - выходец из бульварных детективных книжек начала XX века, только пересаженный в "холодную" - послевоенную - почву 1950-х. Агент 007, чье имя позаимствовано у автора популярного справочника - определителя птиц, по замыслу создателя, должен был стать "анонимным орудием в руках правительства". Флеминг наделил Бонда собственными чертами - от любви к яичнице, кофе и рубашкам с коротким рукавом до роста, стрижки и цвета глаз, а также воинского звания и страсти к женщинам. Вышедшее из моды после войны пинкертоновское и холмсовское фрилансерство у Бонда заменено госслужбой. Она ничему не мешает в головокружительной биографии героя и помогает ему выкручиваться из неприятных ситуаций. Верность империи никогда не считалась недостатком у британцев, и несение секретной службы Ее Величества не противоречит никаким бондовским представлениям о жизни. Ах да, и Бонд - его настоящая фамилия. Ему нечего скрывать.

Бонд весел: от Флеминга он унаследовал умение выдавать короткие остроты и способность смотреть на происходящее несколько отстраненно. Он хорошо относится к себе и не отказывает себе ни в каких удовольствиях. Он, в конце концов, наделен самоиронией. Разумеется, такой персонаж не мог не стать мишенью для шуток: бондиана породила бесчисленные пародии в книжках, кино и на телевидении, в том числе и быстро ставшие классикой фильмы об Остине Пауэрсе.

А теперь попробуйте представить себе пародию на Джейсона Борна. Увы, там не над чем смеяться: совестливый, но амнезийный убийца, который непостижимым образом выживает в ситуациях, когда, кажется и Бонд бы не оправился (в романе - прямое попадание пули в голову, в фильме "Идентификация Борна" - две в спину), не вызывает никакого сочувствия. Он - машина, которой руководят обстоятельства. Предыстория героя запутана как авантюрный роман XVIII века. Зовут его, на самом деле, Дэвид Уэбб. Борн - это имя коррумпированного австралийского двойного агента, которого хороший, но травмированный гибелью жены и детей Уэбб убивает и впоследствии получает это имя как псевдоним для прикрытия. Далее Уэбб-Борн оказывается звеном в исключительно сложной и поразительно искусственной спецоперации по выманиванию Ильича Рамиреса Санчеса, то есть Карлоса "Шакала". Кроме живучести и владения разнообразным стрелковым и холодным оружием Борн обладает только даром притягивать неприятности, в которых он весь фильм и разбирается.

Продюсеры бондианы со смешной фамилией Брокколи всякий раз делают ставку на яркого главного героя: за исключением бесцветного Джорджа Лэзенби все остальные актеры (Шон Коннери, Роджер Мур, Тимоти Далтон, Пирс Броснан и Дэниел Крейг оказались очень индивидуальны и характерны. На месте "мальчика из соседнего подъезда" и "умницы Уилла Хантинга" Дэймона мог оказаться кто угодно, обладающий физической подготовкой и невыразительной внешностью. В его кинофраншизе значение имеют только сюжет, динамика и погони. Там нет места шутке и рефлексии.

Хотя и Бонд, и Борн - порождения одного жанра, различий между ними больше, чем сходства. И правильно: кто любит арбуз, а кто - свиной хрящик. Но вот еще что: можно ли себе представить Бонда, который сетует на Борна? Это к вопросу об аристократизме духа.